В то время, пока Лео с ножом в зубах кряхтел, поднимаясь по стене  королевского дворца, Генрих, в ночной рубашке и колпаке, которому ещё только было суждено съехать в процессе беспокойного королевского сна, лежал на кровати на одеяле, положив ногу на ногу, сложив руки на груди и рассеянно созерцая тёмный потолок своей спальни. Рядом на тумбочке стоял изящный хрустальный бокал на тонкой ножке, наполненный минеральной водой, которую Меридиан в небольших количествах закупал у Арамата. Это было полезное, но дорогое удовольствие. Когда-то давно Антанта посоветовала юному монарху принимать на ночь по бокалу минеральной воды, дабы избежать развитие каких-то болезней, сложных названий которых Генрих уже и не помнил. Однако этой ночью Сапсан решил на некоторое время задержаться в состоянии бодрствования. Глядя в знакомый, почти родной потолок своей спальни, он думал о той маленькой авантюре, которая, вероятно, могла быть выгодна Меридиану. Но стоила ли игра свеч - этот вопрос занимал Генриха больше всего. Скорее всего, осторожный и опасливый король отказался бы от неё, но предварительно он должен был её обдумать.
Когда в комнату неожиданно влетела высокая темная фигура, тихо, как кошка, приземлившаяся на резной паркет, так что даже Деймос не проснулся, только глубже засунув голову под крыло, Генрих вздрогнул и, опираясь на локти, приподнялся и сел, с глубоким недоумением глядя на ночного гостя. Разглядеть в темноте, кто это был, не представлялось возможным, но вот что в зубах у пришельца был зажат нож, монарх понял.

Такой ловкости Генрих не ожидал, поэтому от толчка завалился обратно на кровать и обеими руками машинально вцепился в жилистую руку пришельца. На секунду монарху показалось, что ночной гость намерен придушить его хорошо известным способом - зажать рот и нос и тем самым перекрыть доступ воздуха. Но эта мысль сразу отсеялась, потому что метод был не эффективен в случаях с энергичной и физически неплохо развитой жертвой, к тому же, тогда было непонятно, зачем этому таинственному человеку с недвусмысленными намерениями понадобился нож.
Делая ненавязчивые, осторожные попытки оторвать руку покушающегося от своего королевского лица, Генрих нашёл в полумраке своими темными в таком скудном освещении серо-голубыми глазами глаза неожиданного гостя и понял, что тот настроен решительно. Колпак съехал с головы Сапсана и плавно соскользнул по щелковой ткани подушки на простынь.
Как и хотел того Лео, все это происходило почти в абсолютной тишине, нарушаемой только тихой возней и шумным тяжелым дыханием Генриха.

Получив относительную свободу, Генрих снова сел и немедленно утерся рукавом, изображая некоторую, в принципе, весьма понятную брезгливость. Уперевшись руками в шелковую простынь по бокам от тела, Сапсан поднял взгляд с снизу вверх посмотрел на пришельца. Во взгляде юного монарха действительно не было страха. Скорее, так смотрел бы владелец лавки на рынке, вломись к нему посреди ночи старый, не совсем трезвый знакомый.
Какая ирония.. Глупо я, наверное, выгляжу. Беспомощный, как котенок, хех..
- Согласен, эффектная. - Генри слегка кивнул в подтверждение своих слов. Голос его был спокойным и немного усталым. - Хм, вам интересно моё мнение перед моей смертью? Я польщен. - он тихо усмехнулся и машинально коснулся указательным пальцем своей щеки, на которой наверняка останутся красные пятна. - Вероятно, вам не стоило так сильно зажимать мне рот, тогда и целовать вашу руку мне бы не пришлось.

Одним легким уверенным движением монарх аккуратно встал с кровати, всем своим видом показывая, что никуда убегать и никогда звать он не собирается, гордо и плавно, как и подобает королю, который и на смертном одре остается королем, прошествовал мимо нагло рассевшегося у него на кровати "цареубийцы" в перспективе, рассеянно осмотрел тумбочку, протянул руку с большим кольцом на большом пальце и взял с темной крышки бокал минеральной воды, одновременно на удивление дружелюбно улыбнувшись пришельцу, как бы говоря "ну могу же я перед смертью выпить свой последний бокал, да и то не вина, а всего лишь воды".
Некоторое время Сапсан стоял на месте, после чего подошел к окну и просто присел на подоконник, как часто делал, когда был мальчишкой, как обычно плюнув на риск того, что он может банально вывалиться. Бледный свет полумесяца упал на граненую хрустальную поверхность, многократно исказился и рассыпал десятки "лунных зайчиков" на золотистых волосах Генриха. Глянув вниз, юный король снова обратил свой взор к ночному гостю.
- Если бы вы были единственными, кто меня ненавидит, я бы удивился. - он равнодушно пожал плечами. - А вас сотни и тысячи. На всех не угодишь, не так ли. Известная истина.
Единственным, что задело Генриха за живое, был факт того, что род его действительно должен был прекратиться этой ночью в том случае, если бы удался план неожиданного посетителя, слишком уж красноречиво поблескивал кинжал. И что тогда? Гражданская война, борьба за власть, хаос, долгий и кровопролитный..

- Сомневаюсь, что ваша просьба повлекла бы за собой какие-то изменения в моей политике. - переведя взгляд с сидящего на кровати человека, Генрих принялся рассеянно наблюдать игру света на гранях бокала. - Такие, как вы, приходят как раз тогда, когда знают закостенелость своего положения. То есть банально не видят другого, более разумного пути что-то изменить. - в по-прежнему величественном королевском голосе скользнула некоторая холодность.

Поднеся бокал к губам, Сапсан тяжело вздохнул с крайне усталым видом. Нет, сейчас он чувствовал себя так бодро, как никогда, в принципе, это было логично, учитывая, что, скорее всего, это были последние минуты его жизни. Он устал от всех этих людей, бесконечно наивных и таких до глупости прямолинейных.. Ну, пускай Генрих умрет. И что изменится? Что станет лучше в этом мире и, в частности, в Меридиане?
Как ни странно, Сапсану было не страшно, его даже немного это удивляло, ведь юный самодержец всегда считал себя человеком, который боится смерти. Но почему-то силуэт развязно ведущего себя человека не внушал ему особого страха. К тому же, душа наемника не быоа спокойна. Иначе он выполнил бы свою миссию ещё пять минут назад, когда держал кинжал у горла Генри. Первая ошибка..Которая могла подарить последнему жизнь.
Что ж, посмотрим, насколько ты меня любишь, фортуна
- Да, вы прамы. Безликое оружие в руках глупых и напуганных людей. - прозрачное стекло немного помутнело от теплого королевского дыхания. - Сколько знает история, насилие и кровь никогда не приводили к положительным последствиям. - тихо хмыкнув, Генрих сжал зубами край бокала и чуть опустил голову, прикрыв глаза.

Легкое, почти незаметное усилие - и тонкий хрусталь лопнул под натиском ровного ряда белых королевских зубов. Генрих вздрогнул, резко остранил от себя бокал и принялся сплевывать стекла на резной паркет, помогая себе свободной рукой. Деймос в клетке встрепенулся и проснулся, привлеченный запахом крови, с интересом глядя на своего хозяина крупными черными глазами.
Ощутив на языке металлический привкус крови, Сапсан наощупь нашел осколок, вонзившийся во внутреннюю поверхность щеки, вырвал его и отбросил в сторону. Тот звякнул и скользнул под кровать.
В комнате снова воцарилась тишина. Генрих посмотрел на свою ночную рубашку, на которой образовалось крупное сырое пятно - расплескалась добрая половина стакана. Да и мелкие пятна крови на ней тоже имелись. Подняв взгляд на гостя, имени которого монарх не знал, Сапсан с легким оттенком виноватости улыбнулся, как напортачивший ребенок.
- Извините мою неосторожность, я, право, немного нервничаю.

Улыбка моментально исчезла с лица Генриха. Он вытянул свободную руку с окровавленными указательным и большим пальцами в сторону убийцы, словно пытаясь остановить его уже привычным королевским жестом. Но Сапсан и сам прекрасно знал, что этот человек не остановится.
- Не могу с вами не согласиться. - он тихо усмехнулся, спокойно, даже насмешливо глядя в темные глаза надвигающегося на него хищника. Поднеся бокал с острыми обломанными краями, Генрих одним четким, координированным, уверенным движением полоснул стеклом себе по венам. На пол брызнула кровь, но не много, вена явно задета не была. Кровью покрылись и изящные грани королевского бокала, алые струи скользнули вниз, обволокли пальцы, сжимающие ножку, и закапали на пол.
- Знаете.. Если вы действительно хотели меня убить.. - монарх опустил руку, порез на которой отзывался горячей болью, а второй поднял бокал, словно хотел сказать тост. - ..то это надо было сделать сразу.
Короткая мимилетная улыбка - и бокал полетел в окно. Генрих знал, что на этой стене окон не так много, и всегда можно было снизу определить, откуда именно выпал тот или иной предмет. Внизу беспрестанно патрулировали гвардейцы, вид разбитого стакана с кровью на нем должен был наверняка их насторожить.
Однако оставалась ещё одна простая задача - выжить. Пока охрана будет здесь, убийца успеет пять раз сделать свое дело. А Генриху не хотелось умирать. Ведь жизнь иногда приподносила ему такие неожиданные сюрпризы.

Генрих ловко, лучше любого горного козла, перегрыгнул через падающее тело и несильным пинком направил кинжал глубоко под кровать, чтобы на его извлечение оттуда потребовало как можно больше времени.
Снова приняв устойчивое положение, Сапсан самодовольно ухмыльнулся, хотя понимал, что у пришельца ещё есть время на то, чтобы придушить монарха или свернуть ему шею. Но это был шаг к успеху. Огромный и очень весомый шаг.

Генрих увернуться не успел, все-таки он стоял полубоком к своему неприятелю. Ощутив на своей многострадальной шее хватку, но не сильную, не такую, какой ожидал Сапсан, он обеими руками сжал руку убийцы и принял положение поустойчивее. Генрих не горел желанием быть вдавленным в стену, все-так ночной гость обладал немалой физической силой. Прищурив блестящие глаза, король вперил в темные глаза оппонента упрямый взгляд, по которому можно было четко понять - Генрих III Сапсан сдаваться не намерен.
Я почти выиграл это противостояние, почти.. Где ж эта охрана-то..

Офф: Мну пошло учить биологию) Сказали, что, вероятно, будет вопрос про различия между одноклеточными и многоклеточными растенями..